"Красотка" Ирэн с лошадиным лицом и неправильным прикусом:


Она же - с Босини (мне кажется, он её побаивается))

Нечеловечески рыжий Сомс:



Сисадмин Джолион (младший)

НО!:
Милашка Флёр:

Она же - с красавчиком Джоном (просто вылитый Ален Делон в молодости)

Джон:


Жалко нет фото Холли, она - очаровашка, просто стопроцентная красавица.

и - идеальная чета Дарти, Монти и Унифрид:


Стариков нет надобности показывать, все хороши как на подбор, и все соответствуют образам из книги.

Приятного просмотра!

Чего никак не скажешь об экранизации 2005 года - вот уж редкостная гадость: нет сомнений, что никто, включая режиссёра, не имеет ни малейшего представления об эпохе, и романа не читал)) Какие -то странные реплики на фоне совершенно непонятной картинки, представляющей собой полную кашу. Не задерживаюсь на игре героев (которой просто нет), остановлюсь на одной "мелочи". Интересно, кому пришла в голову остроумнейшая мысль нарядить и причесать леди Катрин Де Бёр (в другом переводе - де Бург) по моде столетней давности)) Ну хорошо, не столетней, но как минимум - двадцатилетней)) Вполне понимаю ход мыслей аффторов: раз дама немолода - значит, глубокая старушка - значит, совсем выжила из ума - значит одевается по моде своей молодости)) А между тем знатные пожилые дамы просто обязаны были следить за модой, не меньше чем молодые! Нет, были, конечно "экземпляры", принципиально не принимавшие современных тенденций, но их скорее воспринимали как особ "с прибабахом" - чего про леди де Бёр нигде в романе не сказано. Но это так, капля - в море глупости и безвкусицы всего фильма.

Из статьи становится ясно, что Ада (незаконнорожденный ребёнок) была женой кузена Джона Голсуорси (вышла за него, чтобы убежать из дома, где со всеми конфликтовала). Именно её "страдания" в браке описаны писателем между Ирэн и Сомсом. Возможно, несколько предвзятое описание, т.к. сам Джон почти сразу же влюбился в жену своего кузена и внимал стенаниям о "плохом отношении" к ней со стороны мужа". Он, поганец, хотел от неё супружеских обязанностей. Более 10 лет любовных терзаний и длительный развод. Наконец-то счастье улыбнулось Джону Голсуорси и Аде! Ура! И, наконец-то рядом с ней мужчина, который не ждёт от неё исполнения супружеского долга. Он просто восхищается её женственностью и не требует родить ему ребёнка. Он, под её чутким руководством, пишет о Форсайтах. старательно отображая различных Голсуорси в ней. Восхищаюсь умением Ады интриговать и показывать "кукиш" через нетленную литературу. посредством гения своего мужа Джона Голсуорси. Манипулирование Джоном было виртуозным до конца дней его. Она же, после его безвременной кончины была рассержена на него за то, что бросил... и прожила ещё 23 года до девяносто с лишним лет. А, да, забыла, Джон Голсуорси всю жизнь трясся над её хрупким здоровьем, сам же считался очень здоровым. Поэтому, когда он неожиданно смертельно заболел, Ада не позволяла его лечить. (Может думала, притворяется?).

Любимая женщина Джона Голсуорси

Роман Джона Голсуорси «Сага о Форсайтах» английская критика назвала самым выдающимся произведением английской литературы XX века и самым английским романом своего времени.

Голсуорси же считал форсайтовские хроники своим паспортом к берегам вечности. Но это был паспорт не только для него, но и для его жены и его музы — Ады Голсуорси.

Свой роман писатель посвятил Аде. «Без ее воодушевления, сочувствия и критики я не стал бы даже таким писателем, какой я есть», — писал Голсуорси. Ада «подарила» ему и историю своей жизни, которую он описывал много раз, в том числе и в «Саге о Форсайтах».

Джон Голсуорси родился 14 августа 1867 года, и в семейной родословной значился как Джон Голсуорси IV. Его отец любил искусство, литературу, зачитывался Диккенсом, Теккереем, обожал Тургенева. Внук фермера, он сумел стать юристом и директором нескольких промышленных компаний, среди которых были и заокеанские. Именно от отца Голсуорси унаследовал писательский дар. До девяти лет Джон учился дома, затем пришла очередь пансиона и привилегированного колледжа Хэрроу. Из Хэрроу дорога вела прямо в Оксфорд.

По окончании университета, Голсуорси с приятелем собрался в заграничный «большой тур». Но отъезд пришлось ненадолго отложить: Джону надо было присутствовать на свадьбе одного из своих бесчисленных кузенов — майора Артура Голсуорси. Невестой майора была Ада Купер, очень привлекательная девушка, великолепная музыкантша, но — бесприданница.

Ада Голсуорси

Семейная жизнь Ады с Артуром Голсуорси оказалась неудачной. Да и что можно было ждать от брака, который для Ады был лишь попыткой убежать от постылой жизни?

Детство и юность Ады были совсем непохожи на детство и юность Джона. Ада была нежеланным и нелюбимым ребенком. Даже имя, данное ей матерью, говорит о том, что ребенок был для нее тяжелой ношей. Она назвала свою дочь Ада Немезида. А Немезида, как известно, была богиней мести. Жестокая Немезида не раз заявляла свои права на Аду в течение всей ее жизни. Ада сопротивлялась ей, как умела…

В 1866 году Аду удочерил доктор Купер. Чтобы скрыть, что она незаконнорожденная, Ада стала называть годом своего рождения этот год, хотя на самом деле она родилась в 1864-м. Умирая, доктор Купер составил завещание, в котором поручил опекунам заботиться об образовании Ады. Она занималась музыкой, танцами, училась петь, рисовать…

После завершения образования начались путешествия Ады с матерью по стране в поисках мужа. За 4 года они объехали 74 города… Брак с Артуром Голсуорси показался несчастной Аде хорошим выходом из положения. Но она ошиблась…

«Почему вы не пишете? Вы созданы для этого»

Вернувшись из «большого тура», Джон Голсуорси познакомился с Адой ближе, оказалось, что Ада Голсуорси подружилась с его сестрами и часто бывает у них в доме. Своих сестер, Лилиан и Мейбл, молодой Джон нежно любил. Девушки выделялись среди сверстниц начитанностью и известной смелостью суждений.

Именно от сестер Джон услышал, что их новая подруга - умница, интересный собеседник и великолепная музыкантша, - скорее всего, несчастна в браке, и у них есть все основания подозревать, что кузен Артур - грубое животное. Обе они твердо убеждены: если бы не пошлые предрассудки, сковывающие английское общество, от такого мужлана надо бы 6ежать без оглядки.

Как-то само собой получилось, что компания молодых людей, собиравшаяся у сестер Голсуорси, во время прогулок распадалась на пары. И Ада, часто навещавшая Лилиан и Мейбл, большую часть времени стала проводить с молодым Джоном.

До встречи с Адой он свято следовал неписаному джентльменскому кодексу, где среди прочего (определенная манера одеваться, занятия спортом, членство в респектабельном клубе) недвусмысленно значилось: истинного джентльмена отличает неукоснительная сдержанность манер и поведения.

Но начались их прогулки в Гайд-парке, и молодой Джон очень скоро забыл о «неукоснительной сдержанности». Вместо светской беседы обо всем и ни о чем, которую, согласно тому же джентльменскому кодексу, надлежало вести с замужней молодой леди, он принялся говорить о себе.

Молодой Джон находился на распутье. Джон Голсуорси-старший твердо рассчитывал, что сын, досконально изучив юриспруденцию, когда-нибудь заменит его на посту главы семейных предприятий. Только от одной мысли об этом на сына нападала тоска...

Голсуорси вел жизнь молодого состоятельного джентльмена: давал обеды, ездил с визитами, охотился… Однако такая жизнь стала тяготить его. В это же время Джон изучал юриспруденцию, но его все больше одолевали сомнения в правильности выбранного пути. «Вгрызаться в какую-нибудь специальность для того, чтобы делать деньги — мерзкая скука… Как бы я хотел обладать талантом, я действительно считаю, что самый приятный способ зарабатывать на жизнь — быть писателем», — сетовал он в одном из писем. Его мучила неуверенность в себе. Вот тут-то Ада и сказала то решительное, то единственное слово, которое ему нужно было услышать.

Поворотный момент в их отношениях — встреча на Северном вокзале в Париже. Ада спросила молодого юриста: «Почему вы не пишете? Вы созданы для этого». Эти слова определили дальнейшую судьбу Голсуорси, а Ада навеки вошла в его жизнь: ей суждено было стать его секретарем, его музой, его товарищем…

Голсуорси покинул родительский кров и поселился в маленькой съемной квартире. Отец, хотя и был разочарован выбором сына, все же выделил ему небольшое, но достаточное содержание. К тому же потребности Голсуорси были невелики: скромная обстановка, собственный выезд (экипаж с лошадью), одевался он с изысканной небрежностью, которая тогда была в моде.

Ада обладала призванием поощрять таланты. Не только Голсуорси нашел в ней понимание: за свою жизнь она поддержала нескольких писателей. Вот как сама Ада оценила свое, согласимся, редкое качество: «Я думаю, это мое предназначение — быть кому-то полезной, и это очень важно для меня».

Ада сразу поверила, что Джон станет великим писателем. Его слабые литературные попытки ее ничуть не смущали. Она была первой слушательницей пока неумелых и многословных рассказов Голсуорси, и это еще больше сблизило их. Ада теперь — его вдохновительница: она умела пробуждать в нем жажду творчества.

Так он начал свой путь рядом с Адой.

10 лет ожидания

Пройдет долгих десять лет, прежде чем они смогут пожениться. Десять лет тайны и мучительной жизни врозь. Их любовь долго была омрачена сознанием невозможности «переделать» судьбу. «В жизни нет ничего более трагичного», — скажет позже автор «Саги».

В 1902 году Ада поселилась отдельно от мужа, в двух минутах ходьбы от Голсуорси, но вместе они жили только за границей. Их положение облегчало то, что у них были одинаковые фамилии.

Ада и Джон много путешествовали. Италия, Франция… Утренние часы посвящали работе: он писал, она начисто перепечатывала текст. Днем бродили по окрестностям, подолгу сидели на верандах и деревянных балконах нормандских сельских гостиниц, пили кофе и ели булочки с медом. Счастливое время! В эти же годы в их жизнь вошла музыка: Голсуорси писал, а Ада играла в соседней комнате на рояле. До конца дней Джон сохранил эту привычку — работать под музыку Ады.

В 1904 году умер отец Голсуорси. Его смерть потрясла Джона. Горе было так велико, что он две недели не мог никого видеть, даже Аду.

При жизни отца Джон не хотел расстраивать его бракоразводным процессом и женитьбой на разведенной женщине. Но «викторианец» умер, и теперь Джон и Ада могли бросить вызов условностям. Они уехали на несколько дней в деревню, потом отправились в Италию, где открыто жили полгода, чтобы майор Голсуорси понял, что развода не избежать. Вернувшись из Италии, они узнали, что бракоразводный процесс в разгаре.

Голсуорси был уверен, что двери светских гостиных теперь для него закрыты. «Я отошел от всех дел, вышел из клубов и т.д. У меня наконец-то будет время и ничем не отягощенный ум, чтобы писать».

Они поженились 23 сентября 1905 года — в первый день свободы. Наконец-то все трудности позади и их ждет безоблачное счастье… Однако 10 лет тайны и 8 месяцев, проведенные вместе за границей, давали основания думать, что трудности будут.

Ада предала забвению все, что было с ней до второго замужества. Неожиданно вырезала из дневника первые страницы. И начала отсчет жизни заново — с 1905 года.

Долгожданный брак не принес счастья

Ада была предана Джону и его работе. Конечно, это замечательно, но… Но иногда ее чрезмерная опека угнетала Голсуорси. Она не отпускала его ни на минуту. Не обладая ни его кругозором, ни достаточным благородством, Ада не желала позволить его душе блуждать в тех сферах, которые ей самой были недоступны. Зная, что Джон совершенно не эгоистичен и готов на все ради близкого человека, беспокойная Ада нещадно эксплуатировала эти качества мужа.

Аду нужно было защищать от трудностей и неприятностей, оберегать от волнений, баловать, как ребенка, уступать во всем. Даже игры они выбирали такие, где она могла победить. Необходимо было поддерживать в ней чувство уверенности в себе, окружать ее любовью и заботой, которыми она была обделена до встречи с Голсуорси.

При этом Ада вовсе не была хрупким созданием и не напоминала южный цветок: пахнёт холодом — и нет его. И она совсем не была похожа на Ирэн Форсайт — символ страдающей красоты. Ада — женщина с римским профилем, узкой полоской губ, иногда тронутых чуть заметной улыбкой. У нее королевская осанка и величественные движения. Сохранилось множество портретов Ады: Ада на коне, Ада кормит кошку, Ада в охотничьем костюме — сапогах и бриджах.

Одна из ее приятельниц вспоминала: «Никогда не видела более мускулистой женщины». Ничего удивительного. Часто жаловавшаяся на здоровье и страдавшая от ревматизма Ада была отменной спортсменкой: отлично ездила верхом, метко стреляла, хорошо играла в крикет и просто отлично — в бильярд.

Шли годы. Кажется, ничто не могло омрачить этот брак. Правда, детей у них не было. Третьим членом этой маленькой семьи считался смешной лохматый спаниель по кличке Крис. Супруги называли его «собакой нашей судьбы».

Холодность и строгость Ады способствовали сдержанности Голсуорси. Один из читателей «Саги о Форсайтах» решил, что писатель неодобрительно относится к чувственной стороне любви, приводя в пример Сомса и Ирэн. На это Голсуорси ответил так: «Меня скорее можно упрекнуть в обратном, но надо отличать проявление взаимного чувства от того, которое удовлетворяется вопреки желанию другого. Это не одно и то же. С годами, пройдя через некоторые испытания, вы узнаете, что большинство женщин, созданных для любви, гораздо менее других приспособлены терпеть подобное посягательство на чувственную сторону их натуры, ибо с этим связано для них сильнейшее ощущение духовной деградации». Эти слова, конечно, относятся к Аде.

Трагедия Ады в том, что она, не задумываясь, требовала от Джона все большего внимания, пока его самопожертвование не стало полным. И писатель, которого она сначала поддерживала своей верой и воодушевлением, оказался всецело в оковах их брака.

Ада и Джон жили вместе, вместе добились успеха — он стал знаменитостью. Ада счастлива: ведь Джон — смысл ее жизни. Но Голсуорси становилось тесно в «пеленах благополучия», которыми она старалась укутать его, не отпуская от себя ни на минуту. Ему трудно совместить любовь к Аде и к литературе: чтобы развиваться как писатель, он должен был стать совершенно независимым, даже от любимой Ады.

Что же он предпочел? «Из всех дорог, которые мы выбираем, — писал Голсуорси, — единственно достойной считаю путь мужества и доброты».

Вторая любовь Джона Голсуорси

Когда Голсуорси было 44 года, он встретил девятнадцатилетнюю танцовщицу и хореографа Маргарет Моррис, которая принимала участие в одной из постановок его пьесы. Она влюбилась в него сразу. «Видеть его — значит любить его, он такой добрый, деликатный, у него такая чарующая улыбка».

Голсуорси не сразу понял, что тоже влюблен. Надо сказать, что роман Голсуорси и Маргарет Моррис — это самый невинный роман, какой только можно себе представить. Но для Ады — это страшная трагедия. Немезида настигла ее опять: Джон, единственный человек, кому она доверяла, человек, давший ей защиту и положение, собирался отвергнуть ее. А для него и выбора не было: он не мог видеть мучений жены.

Голсуорси пишет Маргарет: «Ни вы, ни я не сможем построить счастье на чужих страданиях и болезни». Между ними пока сохраняется переписка, но и ей скоро был положен конец: «Аде не будет лучше, пока между нами все не будет кончено. Забудьте и простите меня ».

По воспоминаниям племянника Голсуорси, который много лет жил в его семье, брак Ады и Джона после его «измены» святому доверию между ними продолжал существовать, но чувственной любви между ними уже не было. Более того, Голсуорси стал еще более зависеть от Ады — теперь без нее он уже не мог работать.

Из дневника Ады: «Джек пишет, я же бездельничаю: или печатаю, или пытаюсь играть на моем любимом маленьком «Бехштейне», который доставляет нам такую радость».

В 1932 году Голсуорси присудили Нобелевскую премию. Но поехать в Стокгольм он не смог — из-за болезни, которая оказалась смертельной (опухоль мозга) .

Ада долго не могла поверить, что Джон умирает. Кто же будет о ней заботиться? (Опять вмешалась Немезида?)

Умирал он мучительно, но боль переносил стоически: «Мне слишком хорошо жилось: Ада, деньги, дома, награды, путешествия, успех…»

31 января 1933 года Джона Голсуорси не стало. Его прах был развеян на вершине Бери-Хилла, «под четырьмя ветрами».

Болезненная Ада намного пережила мужа. Она умерла 29 мая 1956 года в возрасте 91 года.

Два рукописных стихотворения, посвященных Аде, которые были найдены после ее смерти в шкатулке для драгоценностей, являются единственными письменными свидетельствами любви Джона и Ады Голсуорси.