– Потом. Позже. Сейчас я лучше вернусь к Айрис. Она проснется и подумает, что ее все бросили.

   Мэри ушла. Квиллерен еще раз мельком взглянул на волосяную брошь и пристально посмотрел на котов. Коко дал Юм-Юм милостивое разрешение и она самозабвенно вылизала ему уши.

   – Ладно, Коко, игра кончилась, – сказал журналист. – Откуда ты берешь все это добро?

   Коко потянулся и невинно сощурил глаза.

   – Ах ты, хитрюга! Готов поспорить, что ты это все где-то находишь и заставляешь Юм-Юм притаскивать сюда. Где твой тайник?

   Коко распрямил задние лапы и с достоинством вышел из комнаты. Квиллерен последовал за ним – в ванную.

   – Ты находишь их под ванной?

   – Йоу, – уклончиво ответил Коко.

   Квиллерен начал было опускаться на корточки, чтобы взглянуть под ванну, но резкая боль в колене заставила его передумать.

   – Я уверен, что под этим чудовищем полвека не гуляла тряпка! – сообщил он коту, который с томными глазами сидел в ящике с песком и ни на что не обращал внимания.
   Вернувшись к дому Элсворта за микроавтобусом Кобба, журналист решил сам заняться гипотетическим сокровищем. Он искал в снегу отпечатки ног и шин и постигал тайные знаки в грязи разоренных комнат.

   Повсюду лежала белая гипсовая пыль. Тут и там в ней пролегали темные дорожки – кто-то тащил по полу какие-то тяжелые предметы. Но можно было различить и некоторые более конкретные отпечатки. Вот подошва ботинка с характерным рисунком. Вот тут работали гвоздодером. А вот несколько четких кружочков на одинаковом расстоянии друг от друга – может быть, костыли? Тут же следы лап довольно крупного животного. Рядом – перьевидные узоры (виляющий хвост?). В доме Элсворта, очевидно, побывали чуть ли не все антиквары Хламтауна! Свежие следы уже покрылись тонким слоем пыли, а более ранние почти совершенно стерлись.

   Квиллерен вытащил из кучи щебня фонарь Кобба и достал лом. Потом поднялся по лестнице. Следы на ступеньках были невнятны, зато наверху определенно вырисовывались отпечатки трех разных видов обуви. Одновременно ли они появились, сказать невозможно, но что все – свежие, никаких сомнений не было.

   Журналист перенес узоры всех подошв на чистый лист бумаги, которую всегда носил в кармане. Рисунок первый: переплетение ромбов. Второй: множество близко расположенных точек. Третий: поперечные полосы. Собственные галоши Квиллерена оставляли отпечатки мелких кружочков, это-то он знал!

   Не внесли серьезного вклада в расследование и следы во дворе. Погода была против – они замерзали, таяли, снова замерзали, покрывались снегом. Нельзя даже было разобрать, сколько машин въезжало сюда.

   Квиллерен выехал со двора и заметил в зеркальце, что на месте стоянки остался черный прямоугольник, повторяющий очертания корпуса микроавтобуса. Значит, снег выпал уже после того, как Кобб остановил машину у особняка Элсворта! Еще один подобный прямоугольник оказался неподалеку. Значит, кто-то подъехал сюда примерно тогда же, что и Си Си! Журналист выскочил из микроавтобуса и, возблагодарив судьбу и Мэри за рулетку в кармане, измерил длину и ширину второго прямоугольника. Неизвестная машина была короче микроавтобуса, а с одного угла прямоугольник оказался не совсем ровным.

   Ну и что, собственно? Квиллерен вынужден был признать, что все эти открытия дают немного. Даже если найти владельца второго автомобиля (поди его найди!), нет никаких доказательств того, что именно этот человек виновен в смертельном для Си Си падении. И все-таки само расследование наполнило журналиста бодростью, и он было уехал с места происшествия с чувством выполненного долга. Однако, подумав, вернулся в дом и загрузил в микроавтобус мраморный камин и почерневшую медную люстру – для магазина Айрис.

   Позже он повез миссис Кобб в аэропорт.

   – У меня даже нет ничего черного, – устало вздохнула она. – Си Си всегда любил, чтобы я одевалась ярко. Особенно ему нравилось на мне розовое.

   Она съежилась на сиденье в дешевом пальто с отделкой из искусственного меха, розовой вязаной шляпе для походов в церковь, с болтающимися на шее двумя парами очков.

   – Вы сможете найти что-нибудь в Кливленде, – сказал Квиллерен, – если сочтете необходимым. Кто вас там будет встречать?

   – Мой деверь – и Деннис, если успеет приехать из Сент-Луиса.

   – Это ваш сын?

   – Да.

   – А что он делает в Сент-Луисе?

   – Он закончил учебу в прошлом июне и только что начал работать.

   – Ему нравится антиквариат?

   – О, нет, что в! Он архитектор!

   Пусть говорит, подумал Квиллерен, ей станет легче.

   – Сколько ему лет?

   – Двадцать два.

   – Не женат?

   – Обручен. Она милая девушка. Я хотела подарить им на Рождество старинное серебро, но Деннис не любит старого… О, Боже! Я забыла про подарки для почтальона и молочника! За кухонными часами два конверта – в каждом открытка и немного денег. Вы позаботитесь, чтобы они их получили, если я не сразу вернусь? Я завернула маленькое праздничное угощение и для Коко с Юм-Юм. Оно в верхнем ящике шкафа в стиля ампир. И скажите Бену, что я испеку ему торт с бурбоном, когда вернусь с… из Кливленда.

   – А как вы делаете торт с бурбоном?

   Пусть говорит.

   – Из яиц, муки, орехов, изюма и чашки коньяка.

   – Вчерашний ореховый кекс был просто великолепен.