Идя по коридору, Квиллерен глянул в окна и увидел во дворе два микроавтобуса, железную кровать, жернов, крыло от автомобиля, пару колес, сломанный холодильник без дверцы и деревянную стиральную машину с прессом для отжимания белья. Все это было покрыто коркой грязного льда и снега.

   – Если во дворе лучше, почему Николас выбрал ту комнату, а не это?

   – Из той он может следить за своим магазином, который в соседнем доме.

   Миссис Кобб провела журналиста в его новое жилище – большое квадратное помещение с четырьмя окнами и пугающим собранием мебели. Взгляду Квиллерена предстали старинный кабинетный орган из желтого дуба, пара стульев с высокими позолоченными спинками, немножко покосившийся круглый столик, покрытый вышитой шалью (на столике – керосиновая лампа, расписанная розами), узорный коврик с печатью старости и меланхолии и весьма безыскусное кресло-качалка из ивовых прутьев и древесной коры – отличное обиталище для термитов.

   – Вам ведь нравятся древности, правда? – обеспокоено спросила миссис Кобб.

   – Не очень, – ответил Квиллерен в приступе откровенности. – А это еще что такое?

   Его поразило похожее на электрический стул проржавевшее металлическое кресло с подставкой для ног и подголовником.

   – Это из зубоврачебного кабинета. Очень удобно для чтения: вон та педаль регулирует высоту. А картина над камином – отличный образчик примитивизма.

   Сам удивляясь своему спокойствию, Квиллерен взглянул на портрет чьей-то прабабушки в натуральную величину. Одетая в черное, с квадратной челюстью, тонкими губами и холодными, как сталь, глазами, она неодобрительно смотрела в одну точку.

   – Вы еще ничего не сказали о кровати, – с энтузиазмом продолжала миссис Кобб. – Она просто уникальна. Из Нью-Джерси.

   Квиллерен обернулся и застонал. Кушетка была выполнена в виде лодки в форме лебедя: один конец изображал длинную шею злющей птицы, а другой заканчивался хвостом.

   – Для сибарита, – сухо отреагировал журналист, и хозяйка зашлась в приступе смеха.

   Смежная комната была разделена на три части: маленькую кухоньку, гардеробную и ванную.

   Миссис Кобб сообщила:
   – Си Си делал кухню сам. У него золотые руки. А вы любите готовить?

   – Нет, я в основном ем в пресс-клубе.

   – Если не лень носить наверх дрова, то камин работает. Вам у нас нравится? Обычно я прошу сто десять долларов в месяц, но вы можете жить за восемьдесят пять.

   Квиллерен снова оглядел мебель и задумчиво погладил усы. Обстановка выглядела устрашающе, но цена как нельзя лучше соответствовала его финансовым обстоятельствам.

   – Мне понадобится письменный стол, хорошая лампа и место для книг.

   – У нас есть все, что вам нужно, только попросите.

   Он присел на кушетку и нашел ее достаточно прочной. Лишенная ножек, она не представляла искушения для вездесущих котов.

   – Да, я забыл сказать, – спохватился Квиллерен, – у менядомашние животные. Пара сиамских котов.

   – Чудесно! Они переловят наших мышей. У котиков будет настоящий пир!

   – Не думаю, что им понравится свежатина. Они предпочитают более цивилизованную кухню.

   Миссис Кобб от души – как-то даже слишком от души – рассмеялась в ответ на его шутку.

   – Как их зовут?

   – Коко и Юм-Юм.

   – О, извините, я на секундочку!

   Хозяйка выбежала из комнаты и, вернувшись, объяснила, что у нее в духовке пирог. По коридору поплыл аромат яблок и специй, усы Квиллерена зашевелились.

   Пока миссис Кобб поправляла картины и проверяла, нет ли где пыли, он исследовал «удобства». Ванна была действительно антикварной, с кривыми ножками; ей вполне соответствовали злобно шипящие краны и лабиринт обнаженных труб. Впрочем, холодильник оказался новым, а одна деталь особенно заинтересовала Квиллерена: целая стена стеллажей со старинными книгами в гардеробной.

   – Если хотите использовать полки для чего-нибудь другого, мы книги уберем. Нашли их на чердаке. Они принадлежали человеку, который больше ста лет назад построил этот дом. Он был редактором газеты и известным аболиционистом. Наша обитель – живая история.

   Квиллерен заметил среди книг Достоевского, Честерфильда, Эмерсона.

   – Не нужно их переносить, миссис Кобб. Я, может, захочу полистать некоторые.