– Н-нет, – ответила Зоя, разыскивая что-то в своей сумочки

         – Могу я вам что-нибудь предложить?

         – Я бы выпила стакан воды со льдом. Здесь слишком жарко.

         Квиллер уменьшил огонь в камине и принёс Зое воды со льдом.

         – Расскажите мне о вашей подруге Батчи. Я так понимаю, она скульптор?

        – Да. Она сваривает металл, – сказала Зоя мрачно.

         – Вы имеете в виду, она использует огонь и всё такое? Могла бы получиться отличная статья. Сварщица – прекрасная тема для газетного очерка, с фотографией летящих в разные стороны искр.

         Зоя медленно кивнула, так как в этот момент думала о чём-то своём.

         – Да. Я хочу, чтобы вы написали что-нибудь о Батчи. Это очень поддержало бы её морально. Не так давно она упустила заказ на пятьдесят тысяч долларов, и это вызвало творческий застой. Вы, наверное, знаете, что она преподает в Пенниманской школе? Заказ поднял бы её престиж.

         – Как это произошло?

         – Предполагалось, что Батчи будет делать скульптуру, которую установят перед входом в супермаркет. Потом внезапно заказ был отдан Бену Ригзу, который выставляет свои работы в галерее Ламбретов.

         – Было ли это оправданно?

         – О да! Риге гораздо лучше как скульптор. Он работает с глиной и бронзой. Но это было ударом для Батчи. Я хотела бы сделать что-нибудь, чтобы помочь ей. Не могли бы вы похвалить её в вашей газете?

   – Она ваш хороший друг? – Квиллер сравнивал мягкую, привлекательную Зою с мужеподобной женщиной, которая охраняла её в ночь убийства.

   – И да, и нет. Мы выросли вместе и пошли в Школу искусств в одно и то же время, и Батчи была моей лучшей подругой, когда мы обе были девчонками—сорванцами. Но Батчи так и не переросла эту стадию. Она всегда была слишком большой и крепкой для девочки и отпугивала окружающих своим мальчишеским поведением. Мне жаль Батчи. Сейчас у нас с ней мало общего, за исключением воспоминаний о старых временах.

   – Как получилось, что она оказалась в среду ночью у вас дома?

   – Она была единственным человеком, которому мне пришло в голову позвонить. После того как я нашла Эрла и уведомила полицию, я не знала, что мне делать. Мне была нужна поддержка, хоть чья-то, и я позвонила Батчи. Она тут же приехала, отвезла меня домой и сказала, что останется со мной на несколько дней. Сейчас я не могу от неё избавиться.

   – Зачем она это делает?

   – Ей нравится быть моим защитником. Ей необходимо знать, что она кому—то нужна. У Батчи мало друзей, и она имеет раздражающую манеру цепляться за тех, кто у неё есть.
   – Какого мнения о ней был ваш муж?

   – Она абсолютно ему не нравилась. Эрл хотел, чтобы я порвала с Батчи. Но очень трудно порвать с тем, кого знаешь всю жизнь, особенно когда ваши пути постоянно пересекаются… Я не знаю, зачем рассказываю вам всё это. Я, должно быть, уже надоела вам?

   – Нисколько. Вы…

   – Мне нужно было поговорить с кем-то, кто бескорыстен и полон сочувствия. С вами легко говорить. Что, все журналисты такие?

   – Мы хорошие слушатели.

   – Я чувствую себя сейчас намного лучше. Спасибо вам.

      Зоя откинулась на спинку стула и замолчала. В её лице появилась нежность.
   Квиллер пригладил усы кончиком трубки и почувствовал, что его губы складываются в улыбку.

   – Я рад, что смог…

   – Вы, наверное, ищете материал для вашей колонки в газете? – Сияющее выражение лица Зои как-то не считалось с этим вопросом.

   – Конечно, я всегда…

   – Я хотела бы рассказать вам о Нино. – Она произнесла имя с ударением на «О».

   – Кто этот Нино? – спросил Квиллер, скрывая лёгкое разочарование за оживленным тоном.
   – Он создатель Предметов. Некоторые называют его джанк-скульптором [4 - хлам, старое железо (англ.)] . Он создает полные глубокого содержания конструкции из хлама и называет их Предметами.

   – Я видел их в галерее. Один из них был куском канализационной трубы, проколотой велосипедными спицами.

   Она тепло улыбнулась:

   – Это Предмет номер семнадцать. Разве он не красноречив? Он жизнеутверждающий, но в то же время отвергает псевдомир вокруг нас. Разве вы не были захвачены его бунтарским духом?
   – Сказать по правде… нет, – ответил Квиллер с раздражением. – Он выглядел как кусок канализационной трубы с несколькими велосипедными спицами.