– Миссис Кобб…

   – Пожалуйста, зовите меня Айрис. Можно, я буду звать вас Джимом?

   – Обычно меня зовут Квиллом.

   – О, чудесно! Мне нравится.

   Она улыбнулась пижаме, которую в этот момент гладила.

   – Айрис, мне бы хотелось, чтобы вы рассказали побольше об Энди. Это может помочь мне, когда я буду писать об аукционе.

   Она поставила утюг и устремила взгляд в пространство.

   – Он был прекрасным молодым человеком! Хорошим, честным, умным. Он был писателем – как вы. Я восхищаюсь писателями. Вы ни за что не догадались бы, но я сама когда-то изучала в университете английский язык и литературу.

   – А что он писал?

   – В основном статьи для антикварных журналов, но его тянуло заниматься и беллетристикой. Когда-нибудь и мне надо будет написать книгу! Такие интересные люди бывают в деле!

   – А что вы знаете о несчастном случае? Когда это произошло?

   – Однажды поздно вечером, в октябре. – Айрис кашлянула. – Он поужинал с Драконихой у нее…

   – То есть с мисс Дакворт?

   – Да, мы так ее называем. Знаете, она отпугивает людей своей надменностью. Ну, в общем, Энди поужинал с ней и пошел зачем-то на пять минут в свой магазин, а когда он не вернулся, она пошла его искать. И нашла его в луже крови!

   – Она вызвала полицию?

   – Нет. Она прибежала сюда в истерике. Полицию вызвал Си Си. Копы решили, что Энди упал со стремянки, когда снимал с потолка люстру. Она был вся хрустальная и валялась, разбитая, на полу. Пять хрустальных веток и много маленьких хрусталиков.

   – И он действительно упал на этот острый шпиль?

   Миссис Кобб кивнула.

   – Вот это мне и непонятно. Энди всегда был так осторожен! В сущности, он ведь был педант. Странно, что он оставил шпиль там, где тот представлял потенциальную опасность. Антиквар вечно что-нибудь себе растягивают и ломают, а с Энди ничего подобного не случалось. Я уже говорила – он был очень осторожен.

   – Может, он немного выпил с мисс Дакворт?

   – Нет, он не пил. Возможно, она хлопнула рюмку-другую, но у Энди не было вредных привычек. Пуританин. Я всегда думала, что из него вышел бы отличный священник, если бы он не занялся антиквариатом. Он был очень предан делу. Понимаете, призвание. В этом была вся его жизнь.

   – А он мог покончить с собой?

   – О, нет! Энди был не таким!

   – Никогда не знаешь, что придет людям в голову…Какая-то неприятность…

   – Ни за что не поверила бы. Кто угодно, но не Энди.

   Квиллерен достал из кармана спортивного твидового пиджака трубку и пакетик табака.

   – Вы не против?

   – Курите, ради Бога. Может, хотите баночку пива Си Си?

   – Нет, спасибо. Я не пью.

   Айрис зачарованно смотрела, как он раскуривает трубку.

   – Жалко, что Си Си не курит, как вы. Так хорошо пахнет!

   Журналист сказал:
   – А может, Энди убил какой-нибудь грабитель?

   – Не знаю…

   – Может, вы знаете, какие еще могли быть мотивы?

   Айрис налегла на утюг, задумавшись.

   – Понятия не имею… Но скажу вам кое-что, если пообещаете не говорить Си Си, а то он меня засмеет. Как раз так случилось, что я прочитала в газете гороскоп Энди. В «Беге дня» гороскопы лучше, но мы выписываем «Утреннего комментатора», потому что там больше страниц, а нам надо во что-то заворачивать фарфор и стекло.

   – И что же в «Утреннем комментаторе» написали про Энди?

   – Его знак – Водолей. Там говорилось, что ему надо опасаться обмана. – Она вопросительно взглянула на Квиллерена. – Я прочитала это только после его смерти.
   Журналист хладнокровно пыхтел трубкой.

   – Навряд ли это можно назвать существенным доказательством… А Энди и эта девушка были обручены?

Вернуться к оглавлению